Эта комната или маленькая зала, с белым
матовым светом одной люстры, — настоящего жемчужного убора из прозрачных шаров, свесившихся опрокинутым конусом, — совершенно остановила мое внимание; я засмотрелся в ее прекрасный уют, и, обернувшись наконец взглянуть, нет ли еще чего сзади меня, увидел, что Дюрок встал, протянув руку к дверям, где на черте входа остановилась девушка в белом и гибком, как она сама, платье, с разгоревшимся, нервно спокойным лицом, храбро устремив взгляд прямо вперед.
Неточные совпадения
Как ярко освещен зал, чем же? — нигде не видно ни канделябров, ни люстр; ах, вот что! — в куполе зала большая площадка из
матового стекла, через нее льется
свет, — конечно, такой он и должен быть: совершенно, как солнечный, белый, яркий и мягкий, — ну, да, это электрическое освещение.
Это было невозможно… Troppo tardi… [Слишком поздно (ит.).] Оставить ее в минуту, когда у нее, у меня так билось сердце, — это было бы сверх человеческих сил и очень глупо… Я не пошел — она осталась… Месяц прокладывал свои полосы в другую сторону. Она сидела у окна и горько плакала. Я целовал ее влажные глаза, утирал их прядями косы, упавшей на бледно-матовое плечо, которое вбирало в себя месячный
свет, терявшийся без отражения в нежно-тусклом отливе.
Пером клинтух темновато-сизого
матового цвета; на шее приметен небольшой зеленоватый отлив, если посмотреть к
свету, нос светло-роговой, ноги бледно-бланжевого или, как говорится в охотничьих книжках, абрикосового цвета.
Во всех домах отворенные окна ярко освещены, а перед подъездами горят висячие фонари. Обеим девушкам отчетливо видна внутренность залы в заведении Софьи Васильевны, что напротив: желтый блестящий паркет, темно-вишневые драпри на дверях, перехваченные шнурами, конец черного рояля, трюмо в золоченой раме и то мелькающие в окнах, то скрывающиеся женские фигуры в пышных платьях и их отражения в зеркалах. Резное крыльцо Треппеля, направо, ярко озарено голубоватым электрическим
светом из большого
матового шара.
Эта бессонная лихорадочная ночь, чувство одиночества, ровный,
матовый, неживой
свет луны, чернеющая глубина выемки под ногами, и рядом с ним молчаливый, обезумевший от побоев солдат — все, все представилось ему каким-то нелепым, мучительным сновидением, вроде тех снов, которые, должно быть, будут сниться людям в самые последние дни мира.
Шел
свет снизу из парадной прихожей; за
матовым стеклом церкви чуть брезжил красный огонек лампадки.
Заря охватила треть неба, и на
свете зари резко отделялись бело-матовые громады гор.
— Надо полагать, что в спектре солнца его нет… гм… ну, одним словом, надо полагать, что добыть его можно только от электрического
света. — Он любовно поглядел на
матовый шар вверху, вдохновенно подумал и пригласил к себе в кабинет Иванова. Он все ему рассказал и показал амеб.
Большая лампа под
матовым абажуром обливала молочным
светом посуду, серебро на столе и гладко причёсанную, тёмную головку маленькой девочки с зелёным козырьком над глазами; пред нею лежала тетрадь, девочка рисовала тонким карандашом и мурлыкала тихонько, не мешая слушать ровную речь матери.
И вот, когда наступила ночь и луна поднялась над Силоамом, перемешав синюю белизну его домов с черной синевой теней и с
матовой зеленью деревьев, встала Суламифь с своего бедного ложа из козьей шерсти и прислушалась. Все было тихо в доме. Сестра ровно дышала у стены, на полу. Только снаружи, в придорожных кустах, сухо и страстно кричали цикады, и кровь толчками шумела в ушах. Решетка окна, вырисованная лунным
светом, четко и косо лежала на полу.
Синие, сильно вздутые жилы на лбу, висках, шее и на руках, серовато-бледная кожа, с той
матовой прозрачностью, какая замечается у больных в последнем периоде чахотки, — все это были самые верные признаки, что Гаврило Степаныч не жилец на белом
свете, и я только удивлялся, как Мухоедов не замечал всего этого…
Подрагивает бело-матовый
свет ацетиленового фонаря в смятом колпачке.
В бледном
свете молнии кажется, что ее черные шелка светятся. В темных волосах зажглась корона. Она внезапно обнимает его… Из дальних кварталов, с дальних площадей и улиц несется возрастающий вой прибывающей толпы. Кажется, сама грозовая ночь захлебнулась этим воем, этим свистом бури, всхлипываньем волн, бьющих в берег, в дрожащем,
матовом, пресыщенном грозою блеске.
Все это время Синтянина зорко наблюдала гостя, но не заметила, чтобы Лариса произвела на него впечатление. Это казалось несколько удивительным, потому что Лариса, прекрасная при дневном
свете, теперь при огне
матовой лампы была очаровательна: большие черные глаза ее горели от непривычного и противного ее гордой натуре стеснения присутствием незнакомого человека, тонкие дуги её бровей ломались и сдвигались, а строжайшие линии ее стана блестели серебром на изломах покрывавшего ее белого альпага.
Цвет лица ее бледный, но горячо-бледный,
матовый; глаза большие, черные, светящиеся электрическим блеском откуда-то из глубины, отчего вся она кажется фарфоровою лампой, освещенною жарким внутренним
светом.
Электрический
свет красной точкой замигал в
матовом шаре над деревянной галереей, против театра нижегородской ярмарки.
В ней чувствовалась свежесть дерева;
свет смягчался
матовым тоном березы.
Яркий, почти солнечный
свет мешается с клубами черного дыма и
матового пара, золотые языки скользят и с жадным треском, улыбаясь и весело мигая, лижут черные остовы.
По другую сторону коридора были огромные, как бывают в мастерских художников, окна, но с
матовыми стеклами, пропускавшими мягкий
свет, но не позволявшими не только ничего видеть, что происходит на улице, но даже и железных решеток, которыми они были снабжены.
Звезды, мириадами усыпавшие безоблачный небосклон, казалось, спорили своим блеском с
матовым диском луны, лившей свой короткий
свет на закутанную в белоснежный саван землю.
Здесь, в комнате, при большем
свете, нежели в сенях, Сурмин мог лучше рассмотреть стройный, несколько величественный стан Лизы, тонкие, правильные черты ее бело-матового лица, оттененного своеобразной прической волос, черных как вороново крыло, и ее глубокие, вдумчивые черные глаза.